Ольга горовая - Игры ночи [СИ]

— Но, я думала, что Ротан, единственный из вампиров на такое способен. — Элен внимательно следила за этой, не совсем обычной представительницей бессмертного вида.

— Насколько мне объяснил Михаэль, — Сирина замерла рядом со стулом, на котором продолжала сидеть Элен, старательно отводя глаза от другой половины зала. — Ротан был колдуном до обращения, не так ли? — Зеленые глаза выжидающие смотрели на девушку.

Та кивнула, именно так все обстояло на самом деле.

— Что ж, и после обращения, он не перестал быть именно им. А я…, не могу сказать, что была ведьмой. Очевидно, была. Просто, даже не догадывалась об этом. — Рина задумалась о чем-то, казалось, не замечая, что Элен следит за ней, ожидая ответа… — Ох, прости, — будто ото сна, вскинулась она.

Но, вампиры не так же засыпали?

Не то, чтобы Хелен хоть раз доводилось наблюдать за этим… Но, девушка была почти уверена, что, совсем не так…

Казалось, в зале появилось какое-то напряжение.

На той стороне… изменилось что-то. Они все, смотрели сюда, на них…, на Сирину, если быть точнее…

— Так вот, Михаэль, как оказалось, был знаком с моей далекой предшественницей, и когда он меня обратил, у меня появилась возможность узнать, кем именно я являюсь. Не могу сказать, что это так уж обрадовало… — Сирина вздохнула. — Но, и грустить на общем фоне того, что происходило, казалось не совсем верным, на тот момент…

У Элен появилось предположение о том, что именно с этой Сириной было не так.

— Тебя недавно обратили, да? — Почти пораженно выдохнула она.

Девушка никогда не видела новообращенных, ее хозяева не увлекались подобным. Но, то, что ей довелось узнать, как-то не вязалось с ее собеседницей.

— Вообще-то, да. — Кивнула девушка на ее вопрос. — Если я правильно помню ход событий, не больше десяти дней, как.

— Как ты могла согласиться на такое? — Элен покачал головой, почти с благоговейным ужасом.

Она не понимала, как можно предать Бога и душу, пусть и ради такого, как Михаэль. Даже, при том, КАК именно, эти двое относились друг к другу…. Хелен успела заметить их взаимоотношения и за эти, неполные полтора часа, что сидела в зале.

Не то, что среди вампиров, среди людей — она никогда не встречала подобных отношений.

Но…, это же душа.

Как можно своими руками ее отринуть?

— Вообще-то, мне не давали выбора. — С усмешкой повторила Сирина, слова самой Хелен, произнесенные тою, лишь час назад. — Так что, понимаешь сама. — И хозяйка замка, опять, отвернулась, что-то выискивая, перекатывая на руке ее кровь.

О, вот такое, Элен, без всякого сомнения, могла понять.

Просто, смотря на то, с каким трепетом, и как бережно, Михаэль относится к этой девушке, она ни за что не смогла бы предположить, что это было не обоюдное решение…

Неужели, можно и правда, вот так полюбить того, кто к чему-то принудил тебя, кто заставил отречься от самого ценного?

Но, даже задавая себе подобный вопрос, Элен не собиралась задумываться об ответе.

Сильно тонкой и скользкой была грань, которая и саму ее, едва, удерживала от окончательного грехопадения.

Возможно, она и неправа, и у Хелен уже нет шансов попасть в рай. Но, пока она будет сопротивляться тому непонятному и необъяснимому чувству, что захватывало девушку, стоило ей оказаться подле… Макса…

Нет, она не собиралась ступать даже первый шаг по этому, определенно, широкому, пути.

Ко всему что было — ее принудили. Элен не могла сама хотеть и просить о таком. И, лучше ей не забывать об этом. Вот так.

Однако, в этот момент, прерывая размышления пленной, в которые, упорно пробиралось сомнение, раздался резкий и надрывистый вздох, почти стон Сирины…

Хелен вскинула голову, замечая, как в ту же секунду, Михаэль уже обнимал Рину, прижимая ее к себе, и что-то шепча, целуя черные густые локоны любимой, упираясь в ее макушку своим лбом.

Темно-синие глаза, растерянно, заскользили по залу, почти испугавшись, не имея опоры, и ища ее там, где никогда не стоило искать…

Однако, застыли, встречаясь с темными очами Макса, … испытывая от этого, пусть и зрительного контакта, странный, тянущий душу, но, все же — покой.

Но, лишь до той минуты, когда тишину зала не разрушил яростный рев Михаэля.

— АД!!

Сирина хотела раствориться, спрятаться в Михаэле.

Забыть о том, что только что, показала ей эта кровь…

Девушка не знала, что…, кто это был.

Но, ярость и злоба…, опасность, которую источал этот вампир, трудно было не ощутить. Пусть, рассеянное призмой трех посредников, и тем, что сама Элен никогда не знала и не видела того, кто стоял за ее хозяевами…

И, все равно, даже сквозь это все — Рина ощущала эту тьму…

Скручивающую внутренности, ломающую кости тех, кто случайно оказался вблизи.

Хотя, не ей уже, казалось бы, беспокоиться о сумеречности своей сущности — но, вот тот, кто стоял за Теодорусом, не просто пугал, почти касался ее через третью линию, нетронутой им крови.

Однако, самым страшным было не это — а то, что Сирина узнала его цель.

И, именно девушка, являлась этим устремлением.

Она не знала этого мужчину.

Но — этот вампир был известен Михаэлю.

А потому, его имя, не было тайной и для Рины — Рохус…

Она слышала полный гнева, рык мужчины. Ощущала кожей, прижатой к его груди, как вибрирует сила Михаэля, вторя яростному крику.

И, в следующую секунду, этот рев уже не казался неуместным.

Ибо, ад — разверзся вокруг них, и Сирина — была в его эпицентре…

Все вокруг сметалось тьмой…

Ничего не могло выстоять против подобной разрушительной силы…

И, только сама девушка, была надежно защищена кольцом объятий Михаэля, находя странное успокоение в подобном сумасшествии.

Впервые, девушка в полной мере ощутила силу гнева и ярости своего любимого…

Каким, дьявольским, непонятным способом, он мог скрывать ТАКОЕ от нее?…

Не то, что Рина всегда хотела ощущать такое в своей…, в их общей сущности…

Однако, в этот момент, вот это … ошеломляющее, рассеивающее понятие о самой возможности чьего-либо существования, ощущение — приносило уверенность, что у них есть хоть что-то, обладание чем, можно противопоставить тому, как оказалось, основному врагу…

Наверное, не только Сирина ощутила всю полноту гнева Михаэля.

Грегор, просто исчез из зала, стремительно теряя плотность, возможно, не в первый раз сталкиваясь с подобными проявлениями темперамента друга.

Максимилиан же, проклиная все и матерясь, резко, причиняя не меньшую боль своим движением, чем и то, отчего он закрывал ее, выдернул Элен со стула. К спинке которого, девушку, буквально придавило, бушующей во всем здании, стихией. Не обращая внимания, и не давая спасенной им увидеть, как в спину мужчины, врезаются обломки гранита, способного убить ее.